Боги, которых мы создаем

Пару месяцев назад я начал слушать – происходило это преимущественно в машине во время разъездов – аудиокнигу Ошо «Осознанность».

В общем, из большего, был впечатлен.

Порой проскальзывала незначительная чепушня, но в основном мысли, которые там излагались, были весьма четкими, очень логичными, очень простыми и очень правильными.

И чрезвычайно современными, ибо большая их часть сегодня просто носится в воздухе и повторяется на все лады. А это значит, что либо человечество начинает как-то стремительно умнеть, либо тут что-то не то, ибо если хомячки подхватывает что-то и начинают тиражировать, это очень плохо. «Люди, которые спят», неспособны понимать «пробужденного», не так ли? – тогда почему столь многие люди, «сонные» люди, с таким упоением цитируют этого человека? И что это вообще за человек? И что за его словами?

Вокруг этих вопросов можно множество ответов накручивать, вообще громадьё умственных небоскрёбов можно возводить, потому что слова Ошо по сути сводятся к необходимости смены культурных парадигм, за приятием его слов – если они будут приняты совсем уже массово и начнут воплощаться в жизнь – неизбежно должны будут воспоследовать масштабные цивилизационные изменения.

И изменения эти коснутся в первую очередь западной культуры, европейского мышления, европейских ценностей, скажем даже так – христианских ценностей. Я сейчас говорю не о словах Христа, а говорю скорее о том гигантском здании, которое было возведено в результате распространения (и трансформации) христианства как доктрины, об определенном виде социума. Хотя, пожалуй, тут речь уместно вести не только о христианстве. Любое структурированное общество – хотя бы даже мусульманское, к примеру – по сути тоже оказывается под прицелом идей Ошо. Потому что его философия не социальна по сути, она основывается на взаимодействии человека и Вселенной, и уже во вторую очередь – на взаимодействии человека с окружающими. Общество, в том виде, в котором оно существует, не сможет существовать, если все воспримут идеи «Осознанности».

Допустим, наше общество – не такой уж и подарок.

Это общество «крыс» со всеми вытекающими. Это общество Павлова и его собак.

А тут вдруг Ошо говорит прекрасные, правдивые вещи – о том, что ты потенциальный Будда, а не крыса, чье поведение обусловлено рефлексами. Что ты гораздо-гораздо больше, чем просто двигающаяся, вечно желающая жрать, вечно страдающая, постоянно боящаяся смерти бессмысленная тварь. Он говорит, что ты не раб – не раб социума, не раб условностей, не раб церкви, не раб страха, не раб жены (мужа) или родственников, он говорит, что ты свободен, что ты сам Вселенная, что ты уникален.

И ты, возможно, даже сам как-то смутно прозреваешь в себе это...

Все это, все эти мысли, вопросы, которые он поднимает, такие волнующие и интригующие, все это опять же ставит вопрос: кто же он такой? Пророк или лжепророк?

Найти ответ в области логических построений невозможно. Просто потому, что и проверить его нет никакой возможности, нельзя, что называется, заглянуть в конец учебника. Это – область чистых ощущений.

И я начинаю спрашивать себя о своих. О своих ощущениях. И нахожу их странными. Я их даже забавными нахожу, такими – мракобесными, что ли. Я нахожу, что от них отдает глупой русской бородатостью, бабкиными страхами. Дело в том, что я ему... не верю.

Никакой логики тут нет (он говорит абсолютно правильные вещи), тут только ощущения. Он так часто упоминает в своих речах Будду, Моххамеда и Христа, но сам больше напоминает Антихриста. Того, кто приходит со сладкой речью на устах, замаскировав что-то неуловимое и опасное 99-ю процентами правды, и соблазняет умы. Я смотрю его фото в сети и порой вижу, как из-за лика благообразного старика выглядывает глумливая бесовская рожа. Я полагаю, маленькие дети должны пугаться таких физиономий. Что-то настораживает меня в этом персонаже...

...Однажды – давно, на другой планете, в другой жизни – случился у меня один разговор.

Мы с моей собеседницей сидели в лодке, вокруг были невыносимо прекрасные скалы, прозрачная северная вода. Речь зашла о каком-то модном столичном тренинге, где людям предлагали сценарии, раскрывающие качества человека, сценарии, помогающие участникам отчаянно задружиться, сценарии, выявляющие лидеров и тп. И сценарий, о котором пойдет речь, тоже был водным... Видимо, поэтому о нем и заговорили – глубокая вода подсказала. Участники тренинга были... «на тонущем судне». Их было много, они были разными людьми, там были мужчины и женщины, постарше, помладше. Все они были людьми успешными – неудачники на такие тренинги не ходят – позитивными, талантливыми, образованными, состоятельными, уже сдружившимися в ходе совместных занятий. Видимо, это сыграло свою роль в том, как начали развиваться события. Итак, их было много, а лодок мало.

И они начали состязаться в благородстве.

Они – многие из них – хотели остаться на гибнущем корабле, чтобы дать другим спастись. Женщинам; тем, у кого были дети; тем, кто показал себя за эти несколько дней совместного времяпрепровождения таким замечательным, таким исключительным человеком. Человеком, который ну просто обязан остаться в живых...

Наверное, в этом признании личных качеств, в наборе баллов популярности и должен был состоять основной смысл тренинга. Но, насколько я понял, участники смотрели на игровую ситуацию куда серьезнее – они всерьез проецировали ее на себя. Комната вокруг них как бы исчезала, появлялся тонущий лайнер, вокруг бесились волны, и выжить должны были однозначно не все. Моя собеседница с воодушевлением говорила о том, сколь многие готовы были пожертвовать собой ради нее (и ради других, несомненно, прекрасных женщин), о том, какие героические, какие невероятные ребята подобрались в группе. Бравых парней просто вот надо было уговаривать садиться в лодку! – и порой они соглашались, скрепя сердце, только потому, что слабые дамы просто не справились бы с веслами... И, повторюсь, речь шла практически о настоящем кораблекрушении. Ну то есть почти.

Потому что при настоящем кораблекрушении все эти альтруисты вероятнее всего били бы друг друга веслами по голове, рвали бы зубами один другого за место в лодке и дрались бы, как звери, топча женские тела.

Почему я об этом вспомнил? – наверное, потому, что здесь, как с Ошо, за теплотой, солнечностью, радушием, разумом, за прекрасными человеческими качествами, за просветленностью и чуть ли не нирваной, промелькнула на какую-то секунду тень – мной самим не разъясненная и ни разу не понятая.

Я не говорю, что в случае реальной катастрофы все было бы обязательно так, как я расписал: поведение человека в конкретной ситуации зависит от множества факторов, и здесь тоже наверняка нашлись бы люди, думающие о других в первую очередь, а о себе – лишь во вторую. Примеры героизма в подобных случаях известны. Но известно и то, что их мало. Именно поэтому люди и запоминают героев. Герои нетипичны. Это не делает большинство людей «крысами», но это помогает осознать правду. Критический подход позволят осознавать правду, позволяет, во всяком случае, не вестись на откровенную ложь. Поведение участников на том тренинге было ложью – просто потому что ни один человек, не переживший подобную ситуацию наяву, не имеет морального права подавать себя как героя – он не знает этого о себе, он галлюцинирует либо попросту врет, а значит, он деструктивен. Как, отчасти, деструктивен и Ошо со своими солнечными рассуждениями о гармонии, осознанности, спонтанности и медитации. Он говорит так много правильных вещей, и, в частности, так много говорит о любви, но в основе проповедуемой им гармонии лежит чисто животное поведение, фундаментом его гармонии по сути является природный эгоизм, причем вроде как не агрессивный, вроде как не стремящийся к экспансии, а просто животный эгоизм, инстинкт одинокого оленя, «бдительного» и невинного одновременно. А это парадоксальным образом делает его, столь популярные, идеи абсолютно неподходящими для масс, которые ими пленяются. Разве не странно, и разве не смешно, что постулаты Ошо, которым реально могут следовать разве только одинокие архаты, получили такое распространение среди хомячков? Хомячки понимают их слишком вульгарно – это неизбежно, вульгаризация любой идеи, когда она попадает в массы – вещь абсолютно неизбежная. Ошо говорит (точнее, говорил) правильные вещи и делает их (точнее, делал) массовым продуктом, интеллектуальной попсой, хавчиком для ботвы.

Кастанеда, чьи идеи часто перекликаются с идеями Ошо, куда как более суров и сдержан – у него красной нитью через все произведения проходит мысль, что Путь Знания – это путь немногих...

...Дописал до этих строк и задумался: какая мораль у данного опуса? Что сказать-то хотел? Не слишком ли «многа букаф»?

А потом подумал: да какая разница?

Периодически я провожу семинар «Путь к себе» - его назначение в том, чтобы помочь людям разобраться в своих целях, выбрать дорогу, по которой будет приятно двигаться, и которая приведет к желанной цели.

Каждый ищет свой путь в этой жизни. В данном случае у меня возникли мысли, которые, вероятно, помогут мне самому вернее нащупать собственную дорогу: хаос этих мыслей нужно было как-то упорядочить, чтобы проще было с ними разобраться, что я и сделал.

Можно сказать, что все написанное писалось не для вас.

Хотя, возможно, в этом и заключается смысл этой писанины – привычка прислушиваться к своим ощущениям и мыслям способна приносить пользу. И перед вами – пример такой привычки.

Наверное, я могу сказать, что некоторым итогом моих умствований по поводу сабжа и их фиксации на бумаге явилось следующее: я еще раз убедился в том, что никакой «просветленный» перец со своими проповедями никогда и ни при каких обстоятельствах не будет иметь на меня какого-то существенного влияния. Я возьму то, что сочту нужным взять, и безо всякого напряжения выброшу остальное. С другой стороны, я в очередной раз убедился, что есть люди умнее меня самого, и их опыт, их идеи можно – при условии их детального осмысления и адаптации! – брать на вооружение, получая от этого пользу и меняя качество собственной жизни.

Книга «Осознанность» не осталась для меня бесполезной, не превратилась и в откровение, но стала трамплином для собственного творчества и еще одной ступенью на пути собственной – очень неторопливой и осознанной (каламбур, да?) трансформации.